Влюблюсь в тебя....

Недосказанность 20.10.14 18:47

Швабский диалект. Недосказанность.

Моя бабушка, родилась в немецкой деревне и до 16 лет разговаривала только на немецком языке.
В 16 лет её вместе с другими жителями деревни увезли в трудовой лагерь.
Там она научилась говорить на русском языке.
Она вышла замуж за русского, ещё долгие годы она жила под комендатурой.
Эти годы она запомнила на всю жизнь, как приходилось расчищать поле и носить тяжёлые камни.
У бабушки с дедушкой родились дети, мои тёти и дядя, моя мама.
В СССР жило много немцев, и в нашей деревне была целая немецкая улица.
Это были очень ухоженные, аккуратные домики, на клумбах росли цветы, кругом идеальный порядок.
Бабушка хотела поговорить с кем нибудь из немцев на немецком языке, но её никто не понимал.
Как потом мы узнали, уже в Германии, что бабушка говорила на Швабском диалекте.
Это был язык её детства, язык на котором она разговаривала со своей мамой, моей прабабушкой.
На этом диалекте она слышала самые нежные, родные и сокровенные слова в своём детстве.
Советы на жизнь, наставления , рассказы о предках которые переселились в Российскую Империю из Германии.
И вот в 16 лет, у неё этот диалект варварским способом забрали.
Осталась недосказанность, эта недосказанность была в глазах, в жестах, в мыслях.
Бабушка понемногу учила своих детей немецкому языку *мутершпрахе*.
И вот я смотрю на улыбающегося немца тестера, на симпатичную молодую переводчицу, которая заискивающе
смотрит на тестера. Они спрашивают у меня про *мутершпрахе* . А у меня встаёт в памяти моя бабушка,
её настороженный взгляд. Рассказ, как их увозили из уютного компактного немецкого поселения в неизвестность.
Её выработанные руки от тяжёлого труда и сельского хозяйства. Её молчаливость, недосказанность.
Я пытаюсь объяснить что то тестеру на немецком, переводчице на русском. Но остаётся недосказанность,
я сажусь в кресло , закрываю глаза. И вижу картину, люди в форме с оружием в руках гонят переселенцев
к вагонам, мужчины идут молча стиснув зубы, женщины прячут слёзы ,чтобы ещё больше не напугать детей.
Они покидают свои дома навсегда. Я открываю глаза, из комнаты *шпрахтестов* выходит моя мать,
на лице у неё растерянность и всё та же недосказанность. Эта недосказанность как проклятье, передаётся из поколения в
поколение.Но как передать словами боль, горечь утраты, унижение. Как передать то что прошли такие мученики
как моя одна и вторая бабушки немки? Как можно передать страх и тихий ужас?
Который ощутили на себе депортированные немцы. Это останется в глазах, это останется в жестах, останется в подсознании.
Но не в словах, словами этого не передать.
Бабушка переехала в Германию и была счастлива, там понимали её Швабский диалект.
Там разговаривали на языке её детства.
в 20.. году бабушки не стало. Но недосказанность осталась, она иногда кольнёт болью в сердце, осталась грусть,
осталось непередаваемое чувство тепла и любви , которое за пределами слов и диалектов.