Здесь свой кусок надо цеплять смертельной хваткой

Здесь свой кусок надо цеплять смертельной хваткой 02.12.14 13:43

Предупреждён – вооружен!
Очевидно, что период очарования великолепной страной неизбежно пройдёт. Восторги по поводу чистоты на улицах и движущихся с минутной точностью трамваев, уступят место ежедневным заботам и необходимости договариваться с собой, выстраивая жизнь на новом месте. Чем больше человеку известно об особенностях жизни в эмиграции, тем лучше он подготовлен к трудностям адаптационного периода.
Согласно теории аккультурации, существуют четыре модели культурной адаптации мигрантов: ассимиляция, интеграция, сепарация/сегрегация и маргинализация. Для наглядности продемонстрируем все четыре описанных варианта, как собирательный портрет семьи.
Глава семейства, по специальности программист, владеющий английским, не нуждается в изучении на профессиональном уровне немецкого языка и подтверждении диплома. Он быстро получает хорошо оплачиваемую работу в компьютерной фирме, склоняется к интеграции. Профессионально реализуясь, он параллельно с немецким изучает французский и итальянский языки, которые полезны ему в работе с зарубежными партнёрами. Дома он читает прессу на немецком языке, следит за событиями в России, пользуясь интернет-порталом Лента Ру. С удовольствием ходит в «биргартен» с немецкими коллегами, время от времени посещает немецко-русские и русскоязычные мероприятия.
Его жена, имея диплом школьного учителя истории, не может найти себе работу по специальности. Переучиваться или заниматься низкоквалифицированным трудом она не хочет, поэтому превратилась в домохозяйку. Их дом – островок русской жизни в Германии – её окружают книги русских авторов, она читает журналы на русском языке, готовит традиционные блюда русской кухни (пельмени, блины, голубцы и т.д). Пива она не пьёт, от свиной рульки у неё болит поджелудочная железа. Немецкий язык ей не даётся, несмотря на усилия с её стороны (посещение интеграционных курсов и самостоятельные занятия). Говорит она исключительно на русском и общается только с мигрантами, в свободное время смотрит российские телепередачи. Осознавая, что до прежнего статуса ей не подняться, она дрейфует по жизни в состоянии сепарации, ментально оставаясь в социальном и культурном российском пространстве.
Их подрастающая дочь с детства мечтает, чтобы родители стали «настоящими немцами». Её раздражает, что мать и отец не говорят свободно по-немецки. Из-за калорийной еды у неё развивается булимия и анорексия. Дистанцируясь от родителей, она выбирает стратегию ассимиляции: говорит только на немецком языке и проводит свободное время со своими подружками на дискотеках.
Её брат вообще не хочет вспоминать о своём происхождении, ему сменили имя и фамилию: теперь он Курт Зютер, но в школе его отвергают, одноклассники младше его на два года (в России пошел в школу с семи лет, год повторял в Германии). Он не разделяет сумасшедшего увлечения местных парней футболом, сидит в интернете и играет в виртуальные игры. Угодив в «колодец маргинальности», подросток испытывает трудности общения со сверстниками и конфликтует с родителями.
Наше исследование показывает, что женщины преимущественно действуют в рамках стратегии интеграции, которая даёт им возможность встроиться в принимающее общество, одновременно сохраняя родной язык и культуру. Стратегия сепарации позволяет женщинам сохранить прежний жизненный уклад, но исключает их из общественной жизни нового государства. Данной стратегией пользуются женщины, которые, оказавшись в Германии, не смогли профессионально реализоваться. В эту категорию попадают, как правило, образованные женщины – жены трудовых мигрантов, женщины, приехавшие по переселенческим программам, а также «русские невесты». Стратегия ассимиляции предполагает утрату родного языка, обычаев, национальной идентификации у следующего поколения, вбирание немецких черт и специфического менталитета как единственного способа получить своё место в новом социуме. Подобную стратегию избирают женщины, выходящие замуж за немцев, и поздние переселенцы. Стратегия маргинализации возникает вследствие утраты своей родины, родных, работы, друзей, отсутствия общего языка общения и встречается нечасто. Ей сопутствуют депрессивные состояния женщин, а также появление симптомов психосоматических заболеваний. Обычно она функционирует как временная стратегия, переходящая в одну из вышеописанных.
Стратегия интеграции у мужчин по характеристикам подобна женской, однако она используется ими несколько реже (47,8% и 54,5%, соответственно). Стратегия сепарации, хотя является неудачной, зачастую видится мужчинам единственно возможной. Чувствуя по отношению к себе этническую неприязнь, мужчины создают анклавы по национальному признаку в иммигрантских сообществах и ведут себя более отстранённо, чем женщины. Пользуются стратегией сепарации 30,4% мужчин и 23,6% женщин.
Стратегия маргинализации является вынужденной и встречается у мигрантов в случае, когда связи прошлой жизни утрачены, а новые не возникли (мужчины – 15,2%; женщины – 3,6%). Обычно в такую ловушку попадают поздние переселенцы, которые, вернувшись на историческую родину, остались «русаками». Они испытывают длительную фрустрацию от того, что их ожидания не совпали с реалиями. Алкоголизм и психические расстройства сопутствуют этому состоянию (Kirsch 2002). Иногда данную стратегию «выбирают» еврейские переселенцы, которые не смогли в Германии профессионально реализоваться. Но религиозная община, контакты с диаспорой помогают им покинуть эту нишу и перейти к иной стратегии. Как пишет Олаф Глёкнер, «евреи весьма избирательно относятся к поиску работы, дольше, чем немецкие переселенцы, остаются без работы и, в конечном итоге, находят более престижную и хорошо оплачиваемую работу» (Glöckner 2009).
Стратегию ассимиляции мужчины избирают редко (6,5% мужчин и 18,2% женщин). Они вступают в брак, как правило, с соотечественницами, и даже если женятся на немках, то «учат их варить борщ». Мужчины не желают приспосабливаться – в этом стратегии женщин и мужчин существенно отличаются.
Адекватность ожиданий мигрантов от жизни в новой среде прямо влияет на их адаптацию. Чем хуже было на родине, тем более комфортно чувствуют себя мигранты на новом месте. Неудачи, связанные с завышенным порогом ожиданий, приводят к возвращению в страну исхода. Вот отрывок из письма женщины, выезжавшей в Германию по программе поздних переселенцев всей семьёй: бабушка, дедушка, папа, мама, ребёнок. Напишу вкратце о нас: мы вернулись домой, в Россию. Честно говоря, решение принималось долго и тяжело. Но к сентябрю нужно было определиться, где дальше учиться ребёнку. Муж вернулся на прежнее место работы, сынульку удалось устроить в свой класс, в свою школу, я считаю, что всё это просто чудо после последних совершенно никчёмных полутора лет нашего существования в Германии. Может быть, в чем-то я не права, но кроме хорошей экологии и богатой природы Баварии, ничего хорошего не вспоминается (Марина, 43).
Поздние переселенцы первого поколения редко превращаются в полноценных членов немецкого общества. Недостаточный уровень владения немецким языком, не позволяет им получить образование, обрывочные сведения о принимающей стране приводят к разочарованию. По мнению опрошенных не для всех мигрантов Германия может стать райским местом. «Люди, приехавшие в Германию с твердой задачей найти здесь свою потерянную несколько столетий назад родину, добиваются успехов и немалых, т.к. Германия – это страна открытых возможностей. Если человек ставит цель и твердо шаг за шагом идет к ней - то он достигает всего. Если он надеется исключительно на льготы и помощь со стороны государства, мало заботясь о своем личностном и профессиональном росте, то результаты – очень и очень скромные. При этом люди данного "сорта" естественно пытаются оправдать свои неудачи и начинают, конечно же, не с себя. И тогда у них все виноваты: и неправильная система детских садов, и плохие школы, и глупые беамторы в различных ведомствах, и законы слишком строгие, и медицина никуда, и пособия слишком малые, и начальник дурак, и вообще немцы – идиоты. (Алла,45л.)
Подводя итог вышесказанному, подчеркнём, что женщины демонстрируют достаточную гибкость и готовность действовать в соответствии с новыми ситуационными требованиями, они скорее идут по пути компромиссов, а значит, выбирают удачные с точки зрения адаптации стратегии – интеграции и ассимиляции. В то время как мужчины оказываются не способными к отказу от уже сформированных потребностей и привычных способов их удовлетворения, а поэтому менее приспособляемыми.
В следующей части работы мы рассмотрим причины такого поведения, укажем на специфическую разницу между мотивацией женщин и мужчин.
Основные причины переезда и
установки мигрантов в сфере занятости
Согласно данным нашего исследования, основными причинами миграции явились: желание повысить уровень жизни; потребность жить в спокойной обстановке, стремление позаботиться о детях и дать им максимум возможностей; обосноваться в цивилизованной стране; воссоединение с родственниками. Специфически женской причиной миграции можно считать вступление в брак, а мужской – потребность профессионально реализовать себя на Западе (работать по специальности, но при этом иметь достойный заработок).
Примерно в половине случаев решение о переезде принималось совместно, всей семьей. Женщины несколько активнее мужчин решались на переезд, когда речь шла об индивидуальной миграции (34,7% и 30,9%, соответственно). Однако если вопрос стоял о переезде семьи, то мужчины в три раза чаще называли себя инициаторами миграции. Как в мужской, так и в женской группе встречались ответы: «родители решили». Некоторые отмечали временность своего пребывания за границей: «приехали не насовсем, поездку воспринимаем, как ступень в карьере» (Полина, 30) или недобровольность: «я – жена» (Соня, 63), «вынуждена из-за мужа» (Ольга, 37), «муж решал» (Мария, 57), «муж решил – я с ним не спорю» (Николина, 54), «супруг» (Эльвира, 35), «свекровь» (Ирина, 49), «переезд был объективно обусловлен» (Людмила 62). Характерно, что в тех случаях, когда решение о переезде принималось не самостоятельно, а под давлением родителей, мужа, жены, обстоятельств, каждый третий участник опроса поддерживал идею о возвращении обратно.
Мотивация при переезде сказалась впоследствии на установках мигрантов в сфере занятости. Современная ситуация в Германии такова, что существует 60 регламентированных профессий, для которых необходимо официальное признание соответствия иностранных дипломов немецким со стороны компетентных государственных ведомств. К этой категории относятся врачи, ветеринары, фармацевты, учителя, воспитатели, юристы, переводчики, архитекторы, инженеры, налоговые и хозяйственные консультанты и др. Подтверждение диплома с прохождением всех формальностей по силам немногим, так же как и приобретение новой, адекватной прежнему статусу профессии. Подобные варианты подходят для молодых женщин, а мигранты в возрасте 35-40 лет, способные пройти этот путь составляют исключение. Домашние заботы, дети, подчас низкая материальная заинтересованность, в связи с благополучным в финансовом смысле замужеством, фактически исключают женщин из процесса профессиональной самореализации, и, соответственно, интеграции. Они оказываются «профессионально удалёнными» не только для своей страны, но и для принимающего общества.
Наличие диплома, полученного в стране исхода, и свободное владение немецким языком не позволяют мигрантам занять профессиональную нишу в новой стране без дополнительного образования. В ходе опроса было выявлено, что 36,3% женщин и 26% мужчин, в силу различных причин, дисквалифицировались, потеряв работу при переезде. В то же время нашли работу по специальности или работают в смежной профессии 41,6% мужчин и 38% женщин. При этом мужчины значительно чаще меняли специальность, чтобы найти работу. Самый распространенный ответ мужчин о работе (30,4%): «новая работа не по моей специальности, но я доволен».
Как мы сказали выше, переселяются, преимущественно, образованные женщины и основная причина их миграции – брачная, а не трудовая, поэтому они не берутся за первую попавшуюся работу и не склонны менять профессию. Однако, в этом случае, им фактически приходится мириться с ролью женщины-домохозяйки. Они не противятся этой ситуации, поскольку общественное мнение по-прежнему поддерживает имидж неработающей женщины как респектабельной и состоятельной или женщины-игрушки, приносящей радость мужчине своим существованием. Этот стереотип укладывается в традиционные представления, в то же время образ неработающего мужчины рисуется как источник негатива и комплексов – мужчина обязан быть деятельным и активным. Недаром неработающую женщину в народе называют – домохозяйкой, а неработающего мужчину – тунеядцем.
Нередко женщины с высшим и средним образованием, свободным знанием языка, прожившие в новой стране 5 лет и более, трудятся помощницами по хозяйству или ухаживают за стариками и инвалидами (юрист превратился в грузчика мусора, горный инженер в санитарку, техник-конструктор стала уборщицей, учительница работает в булочной).
Те женщины, которые после переезда сумели профессионально реализоваться, давали следующие ответы: «работаю по своей специальности, только с самого нуля» (Наталья, 30), «переучилась и получила возможность совместить работу с любимым хобби» (Лариса, 45), «приобрела новую профессию здесь» (Алёна, 33), «выучилась заново (Кристина, 29)». Но сохранить профессию удаётся немногим – лишь 22% опрошенных женщин и 24% мужчин ответили, что они смогли устроиться по специальности, преимущественно, это специалисты, занятые в сфере транспорта, услуг, строительстве, имеющие собственный бизнес.
Типично мужской стратегией является поиск любой работы с целью добывания средств к существованию, а женщины, как правило, пополняют ряды домработниц и домохозяек, что порой существенно не отличается. Профессиональная непригодность в бывшей карьерной сфере, труд низкой квалификации и статус вынужденной домохозяйки имеют прямую гендерную корреляцию – это женские проблемы. Исследование показывает, что женщины, привыкшие к работе, редко довольствуются ролью домохозяек. В перспективе они вынуждены либо снижать планку притязаний, пытаясь реализоваться в более доступной сфере, либо, не соглашаясь на понижение статуса, стараться восстановить прежние позиции.
Таким образом, женщины и мужчины, решившиеся на переезд в Германию, мотивированы различными причинами, определяющими, в конечном счёте, их способность к адаптации. Анализ сроков и способов адаптации мигрантов представлен далее.
Сроки и способы адаптации мигрантов
Основываясь на самоощущениях мигрантов, можно сделать вывод о том, что сроки адаптации мужчин и женщин примерно одинаковы: по данным опроса, полностью или частично адаптировались 78,2% респондентов. Среди переселенцев, живущих в Германии свыше 15 лет, адаптировались 86,3%,; от 5 до 15 лет – 81,5%; менее пяти лет – 57,8%. Процесс адаптации молодых людей (в возрасте до 30 лет) идёт значительно быстрее: 18,1% женщин и 23,9% мужчин этой возрастной группы отметили, что сумели адаптироваться в течение нескольких месяцев. Напротив, социальная эксклюзия, выраженная в ответе: «чувствую себя здесь чужим», характерна для людей среднего и старшего возраста – 5,4% женщин и 10,8% мужчин не смогли встроиться в социум и испытывают чувство отчуждённости. Те же 5,4% женщин ответили, что никогда не смогут привыкнуть жить в Германии, среди мужчин этот показатель оказался значительно выше – 23,9%.
Термин «адаптация» понимается респондентами, в основном, в психологическом, нежели в социокультурном или экономическом смысле. Свыше 80% опрошенных, независимо от пола, увязывали адаптацию с эмоциональной успокоенностью, нахождением своего круга: «адаптироваться – значит чувствовать себя так же, как в родном городе, среди своих» (Андрей, 46), «чувствовать себя, как дома» (Анатолий,54). Довольно большое число женщин – 40% понимает адаптацию как восстановление прежнего статуса и карьерных позиций, кроме того 34,5% женщин назвали важнейшим показателем адаптации возможность обеспечить стабильное будущее своим детям.
Принято думать, что мужчины более ориентированы на карьеру и достижение профессиональных результатов, но в ходе опроса было выявлено, что обозначенная мужская стратегия не является доминирующей. Многие респонденты считают более важным обеспечение стабильного будущего для детей – 36,9% и решение материальных проблем – 19,5%, а статусные вопросы актуальны лишь для 15,2% опрошенных. В условиях миграции мужчины достаточно адекватно оценивают свои карьерные возможности, понимая, что достижение прежнего социального статуса весьма затруднено. Они заведомо делают установку на эмоциональный комфорт, семью, будущее детей, материальную обеспеченность.
Свыше 58% опрошенных независимо от пола отметили, что на новом месте они смогли достичь более высокого уровня жизни. Своё материальное положение оценили как прежнее, а также отметили раньше я жил лучше примерно равное число мужчин и женщин. В то же время «вера в будущее» характерна преимущественно для женщин (12,7% и 6,5% соответственно). Кроме того, они понимают, что за место под солнцем необходимо бороться – «моя подсказка заключается в том, что здесь свой кусок, как говорится, нужно цеплять смертельной хваткой» (Снежана, 32).
Ведущим показателем адаптации является желание мигрантов остаться в принимающей стране. Большинство респондентов хотели бы остаться жить в Германии, притом среди опрошенных женщин этот показатель выше – 58,6% мужчин и 76,3% женщин. «В моём случае, мне уже в Германии лучше будет, кем бы я ни работала, буду получать больше денег, чем у себя на Родине, и в моей отрасли (торговля) легко мне здесь подняться, есть перспектива (это мне на собеседовании сказали). Также буду здесь детей рожать, и детям лучшая жизнь будет, и путешествовать больше возможностей (виза немецкая открывает много дверей). В общем, мне здесь зашибись, если бы не одно НО – мне здесь одиноко морально, нет ни подруг, ни родственников, также мне не хватает драйва жизни, которого в Украине хоть отбавляй, не хватает атмосферы, в общем, к которой я привыкла. Но везде есть свои + и –. Для меня Германия уже имеет больше плюсов, чем минусов» (Наталья, 29).
Вторым по частоте ответом, выбранным независимо от пола – 12,9% опрошенных, являлся: здесь мне нравится, но хотел бы переехать в другое место. Мужчины чаще определяли своё маргинальное положение – 13% респондентов дали следующие ответы: «и здесь не нравится, и обратно не хочу» (Дмитрий, 38), «хочу обратно, но попозже» (Николай, 54), «и здесь не нравится, и обратно не хочу, в другую страну хочу» (Инар, 45), «не устраивает мультикультурность и ложная толерантность» (Константин, 55). Желание вернуться обратно испытывали примерно в одинаковом соотношении мужчины и женщины – по 8%, при этом мигрантские настроения коррелируются только с одним показателем – работа по своей квалификации и специальности, и не зависят ни от времени проживания в Германии, ни от семейного положения, ни от материального достатка, ни от страны исхода.
Нуждаясь в психологической разгрузке, мигранты использовали примерно одни и те же приёмы (завязывали контакты с местными жителями, общались в социальных сетях, смотрели родное ТВ и отправлялись в поездки на родину). Однако мужчины значительно чаще использовали виртуальные, нежели реальные контакты.
Поездки на родину в качестве стрессоснимающего метода использовали 29% женщин и 19% мужчин. Такая разница говорит не о различиях в способах релаксации, а о категориях опрошенных. Женщины, «русские невесты» и жены трудовых мигрантов, не могут взять с собой родителей, а порой и детей. А мужчины зачастую не едут на родину, потому что их успехи на новом месте более чем скромны, и они не готовы встречаться со своими друзьями и одноклассниками в качестве чернорабочих или безработных, «живущих на социале».
Примечательно, женщины в два раза чаще мужчин использовали богатый арсенал средств психологической разгрузки (путешествовали, слушали песни (В. Высоцкого, Т. Булановой, И. Кучина), медитировали, погружались в работу, находили себе занятие, занимались спортом), в то время как мужчины находили утешение в просмотре телепередач, замыкались в социальных сетях.
Источники эмоционального дискомфорта мужчин и женщин значительно отличаются. Мужчинам пришлось столкнуться с целым рядом трудностей – «в целом всё чужое», так звучал самый частый их ответ. Женщины как самую большую проблему обозначали: «ограничение социальных контактов» и «отсутствие родственников». Более 20% опрошенных мужчин и 12% женщин назвали раздражающим фактором «отсутствие взаимного доверия между мигрантами и местными жителями».
Отношение принимающего общества к мигрантам оценили как «нормальное» и «хорошее» почти все опрошенные. Женщины преимущественно, считали, что к ним относятся «хорошо», а мужчины – «нормально». Лишь 13% опрошенных мужчин и 3,6% женщин отметили, что местные жители к ним относятся «враждебно, плохо». Некоторые добавляли собственные комментарии: «по-разному» (Мария, 47; Радик, 39), «безразлично, мы здесь всегда будем чужими» (Александр, 59), «никак, как к пустому месту» (Раиса, 46), «как в глаза – улыбаются, а за спиной убить готовы» (Игорь, 36). Всего с фактами дискриминации по этническому признаку непосредственно сталкивались 37% опрошенных мужчин и 9% женщин.
Преимущества переезда респонденты оценили примерно одинаково. Большинство мужчин выделили спокойную жизнь, а женщины назвали главным плюсом возможность дать хорошее образование детям. Многие мужчины и женщины вписывали свои варианты преимуществ переезда, в т.ч. «получили идеологическую свободу» (Николина, 54), «обрела мужа» (Наталья, 30), «рядом с мужем» (Диана, 27), «много путешествуем» (Лариса, 45), «обширные возможности для самореализации и самосовершенствования» (Резеда, 33). Однако наличие таких ответов не обозначает, что все довольны. Были и такие ответы: «никаких преимуществ» (Татьяна, 52), «ничего хорошего, только чистая экология» (Марина, 43), «преимуществ нет, только куча проблем во всём» (Рудик, 31), «преимуществ никаких, разве что можно по Европе без виз ездить» (Виктор, 58), «скорее по незнанию и по глупости, думал здесь всё лучше, а это оказался миф» (Михаил, 30). Меняющаяся экономическая, политическая, демографическая ситуация непременно отражается на настроении и самочувствии мигрантов: «Раньше в Германии на марки можно было намного больше купить, вот и взяли дом в кредит, а теперь как рассчитываться не знаю. До смерти буду работать…» (Андрей, 47). Главный недостаток переезда, по мнению опрошенных – сужение круга общения. Кроме того, для женщин существенным минусом являлось отсутствие возможности ухаживать за стариками-родителями, которые остались на родине.
Оценивая успешность адаптации мужчин и женщин, согласно их самоощущениям, необходимо учитывать разницу субъективных оценок, когда мы имеем дело с различными стартовыми условиями. Например, ошибочно считать, что мужчины-мигранты, переехавшие из бывшего СССР в период экономического развала, добились значительных результатов, если они имели изначально низкий уровень жизни. В таком случае, проживание в отдельной съёмной квартире, с невысоким доходом или даже на пособие, они рассматривали как улучшение. «Развожу обеды по детским садам, получаю 1 тыс. евро в месяц, снимаю квартиру, езжу на велосипеде, на жизнь хватает. Вот, если бы найти женщину и на двоих снимать, было бы лучше» (Евгений, 44). А женщины, переселившиеся в Германию в связи с замужеством, из крупных городов, с высшим образованием, успешные в карьерном плане, давая оценку новым условиям, с учётом потери социального статуса и работы, указывали, что их уровень жизни остался прежним или ухудшился.
Женщинам в условиях миграции с большим успехом, чем мужчинам удается сохранить семью или вступить в повторный брак. Среди опрошенных мужчин на момент въезда в новую страну не было разведенных (30,4% – холостые; 69,6% – женатые), во время опроса уже 17,3% находились в состоянии развода (в женской группе опрошенных после переезда число разведенных не выросло). В кризисных ситуациях (потеря работы, неудачи личного плана) женщины лучше мобилизуются, находят ориентиры и успешно приспосабливаются. Миграция сама по себе нестандартная ситуация, скорее кризисная, в которой мужчины, нуждаются в помощи. Женщины, оставшись после развода с детьми или овдовев, продолжают поддерживать контакты, активно взаимодействуют с окружающими. В то же время мужчины, замыкаются, озлобляются, используют асоциальные способы ухода от действительности.
Заключение
В заключение подведем итоги и ответим на поставленные вначале исследования вопросы.
Насколько благополучно сумели мужчины и женщины, граждане бывшего СССР адаптироваться в условиях миграции?
Успешность адаптации мигрантов из бывшего СССР в Германии достаточно высока. Исследование показало, что семейные мигранты, независимо от пола, адаптируются успешнее одиноких. Примерно 2/3 находящихся в браке респондентов, адаптировались полностью или частично. Напротив, среди неженатых мужчин и незамужних женщин общих черт адаптации значительно меньше. Около половины опрошенных мужчин не сумели психологически адаптироваться, в то время как большинство одиноких женщин адаптировались успешно. Приспособляемость женщин выше в условиях отсутствия мужской поддержки, они склонны к самоорганизации, способны добиться больших результатов. В то время как одинокие мужчины, лишенные женской поддержки, чувствуют себя исключёнными, остаются социально и психологически чуждыми новой среде.
Сказались ли половые различия на скорости адаптации?
По срокам адаптации мужские показатели фиксировались в двух крайних временных координатах – одни справились с адаптацией в рекордно короткие сроки от нескольких месяцев до одного года, а другим потребовалось от пяти до пятнадцати лет. Срок адаптации женщин составил от двух до семи лет.
Как повлиял пол мигранта на его успехи при получении работы?
Мужчины-мигранты чаще трудоустраивались по специальности. Это обусловлено разницей в уровне образования мужчин и женщин-мигрантов и их профессиональными притязаниями, например, электрики, строители, водители довольно быстро находили работу. В то время как женщины, с типично женскими специальностями – воспитательницы, учительницы и т. п. не могли получить работу без переподготовки и сложной процедуры подтверждения диплома.
Кто оказался в лучшем положении и почему некоторые мигранты изначально имели отрицательный «прогноз интеграции»?
Безусловно, в лучшем положении оказались мигранты, имеющие специальности, не требующие подтверждения диплома, а также те, кто приехал в Германию семьями, не разрывая привычных связей. Отрицательный прогноз интеграции имели переселенцы, которые надеялись значительно повысить качество жизни, в случае, если она и до переезда была вполне успешной.
Приступая к исследованию, мы имели рабочую гипотезу, согласно которой женщины, в силу низких шансов получения работы по специальности, адаптируются хуже. В результате её проверки, было выявлено, что определённая часть женщин действительно испытывает трудности самореализации. По данным опроса, потерю социального статуса и карьерных позиций назвали одним из основных недостатков переезда 17,3% опрошенных мужчин и 25,4% женщин.
Но, несмотря на это, согласно самооценке респондентов, в целом показатели адаптации женщин оказались выше – 83,6% женщин и 71,7% мужчин чувствуют себя полностью или частично адаптированными. В чём же тут секрет, что позволяет женщинам лучше адаптироваться? Мы пришли к выводу, что, женщины быстрее привыкают к новым условиям, активнее контактируют с другими мигрантами и местным населением, легче переносят стресс аккультурации. Германское общество воспринимает их с большей симпатией, поэтому они реже сталкиваются с открытыми проявлениями половой или этнической дискриминации.
Не последнюю роль в принятии адаптационной ситуации и своего положения в ней, играет социальное окружение и общественное мнение. Стереотипное восприятие неработающих женщин, как благополучных, через показатель высокого статуса и финансового положения мужчины, даёт им возможность сохранять внутреннюю стабильность и уверенность в себе. Традиционное распределение семейных гендерных ролей позволяет женщине в случае потери работы, переключить свою энергию на домашнюю сферу. Даже при неуспешной социокультурной и экономической адаптации женщины находят себе семейную нишу, стратегически вовлекаясь, в «интенсивное материнство», в то время как мужчины, не обретя занятость и не добившись материальных успехов, теряют себя и в семье.
Причины миграции также играют важную роль в процессе адаптации. Помимо общего желания жить в цивилизованной стране, воссоединиться с родственниками и позаботиться о детях, женщины мотивированы при переезде брачной причиной, а мужчины – стремлением профессионально реализоваться. Впоследствии, это определяет стратегии мигрантов.
Анализ полученных данных свидетельствует о весьма продолжительном по времени, сложном и многофакторном процессе адаптации. Принимая во внимание всю совокупность показателей, мы пришли к выводу, что лучшей приспособляемостью обладают женщины. Эффективно взаимодействуя с новой средой, используя действенные способы переключения, женщины быстрее добиваются стабильного эмоционального состояния и гармоничнее вписываются в принимающее общество. Благодаря гибкости и склонности к компромиссам, они успешнее входят в социум и адаптируются в нём.
Однако женщины гораздо больше страдают от безработицы, отсутствия гарантий занятости и профессиональной дисквалификации, чем мужчины. Зачастую они невольно оказываются снова в роли домохозяйки и матери. Несмотря на то, что многие домохозяйки считают свое занятие работой и выбрали его сознательно, данный вид деятельности не связан развитием внутренних потенциалов. Кроме того, часть «добровольных домохозяек» оказались в этом положении «не от роскоши», а всё-таки вынужденно. Женская занятость, которая сохраняет черты «труда второго сорта», учитывая уровень оплаты труда и незавидные сферы занятости, остаётся по-прежнему проблематичным аспектом адаптации.
Исследование показало, что психологическая и социокультурная успешность адаптации женщин не нивелирует, а подчёркивает их незащищенность в экономической сфере. Довольно большая часть эмигранток, имеющих, преимущественно, высшее образование, чувствуют себя ущербными в новом обществе, вследствие потери работы и снижения прежнего социального статуса. Благосостояние их семьи и финансовая стабильность зависят исключительно от доходов мужа.
Указанный перекос говорит о необходимости расширения возможностей для женщин-мигранток в сфере производительного труда и получения достойной заработной платы, с тем, чтобы сменить контракты «домохозяйки» и «кормильца», характерные для эмигрантских сообществ, на контракты «равного статуса» (Здравомыслова, Темкина 1996: 7). Устранение обозначенных несоответствий является важнейшим условием успешной адаптации мигрантов.
Литература:
Здравомыслова Е., Темкина А. Введение. Социальная конструкция тендера и тендерная система в России / Гендерное измерение социальной и политической активности в переходный период. Труды ЦНСИ. Вып.4. СПб.: 1996.
Glöckner О. Wählerisch // Jüdische Allgemeine 09.07.2009.
Kirsch J. Migration von Russlanddeutschen: Aus gesellschaftlicher und ärztlicher Sicht. 2002. [http://www.berlin.de/imperia/md/content/bamarzahnhellersdorf/publikationen/gesbericht2002/suchtverbund/2._vortrag_dr_kirsch.pdf?start&ts=1162299561&file=2._vortrag_dr_kirsch.pdf]

Статья автора из интернет-издания "Частный корреспондент"
http://www.chaskor.ru/article/zdes_svoj_kusok_nado_tseplyat_smertelnoj_hvatkoj_37018
Полный текст статьи: Гендерные особенности и детерминанты адаптационного поведения русскоязычных мигрантов Германии // Журнал социологии и социальной антропологии. 2014. – №3. – С.77-93. http://www.jourssa.ru/sites/all/files/volumes/2014_3/Krasilnikova_2014_3.pdf